София
, 39 лет21 июля 2006 14:44
Потому что добро всегда торжествует, а зло всегда должно быть наказано. И каждому воздастся по делам его. Но всё пошло не так, и Ёжик умер через пару часов от внутреннего кровотечения и от холода. А люди шли и шли мимо, шаркая ногами по жидкой каше грязного снега – шлепали широкие мужские ботинки, стремительно дробно топотали детские ботиночки, цокали каблуки женских сапог, волочились старческие валенки… И никому не было никакого дела. Да и кто будет подходить к дикому, явно опасному и, вдобавок, очень больному на вид животному… И падающий снег засыпал его коченеющую тушку. А люди все текли рекой мимо неприметного сугроба…
Пройдут века, все также будет стоять Город, все также будут идти мимо пешеходы и мчаться машины. Правда, иногда город будет исчезать с лица Земли в ослепительной вспышке и только ветер будет дуть на призрачных развалинах. Но Город будет восставать из мертвых, становясь раз за разом все более серым, люди будут плодиться снова, все более бледные и некрасивые. Так будет вечно. И вечно будут приходить в Город Ёжики и погибать по вине развлекающихся крутых парней в модном прикиде… Иногда это будут шестилапые Ёжики с клешнями – они будут умирать быстро, потому что люди не любят ужасов. Иногда эти Ёжики будут лысые и покрытые язвами лучевых ожогов – эти будут умирать почти мгновенно, потому что люди не любят, когда им напоминают об их преступлениях. Так тоже будет вечно.
Но, пока в непрерывном круге перерождений Ёжик все гибнет и гибнет в недрах безжалостного Города, существует надежда. Ведь может же стать так, что однажды кто-то остановит убийцу и увезет зверька за город, откуда тот найдет дорогу домой. И Ёжик найдет в родной пустыне нору на склоне и поседевших ежат, а не спекшуюся корку ядерного полигона и колючий ветер полного одиночества...
Ведь есть же ещё на свете чудеса? А?
(с)
Потому что добро всегда торжествует, а зло всегда должно быть наказано. И каждому воздастся по делам его. Но всё пошло не так, и Ёжик умер через пару часов от внутреннего кровотечения и от холода. А люди шли и шли мимо, шаркая ногами по жидкой каше грязного снега – шлепали широкие мужские ботинки, стремительно дробно топотали детские ботиночки, цокали каблуки женских сапог, волочились старческие валенки… И никому не было никакого дела. Да и кто будет подходить к дикому, явно опасному и, вдобавок, очень больному на вид животному… И падающий снег засыпал его коченеющую тушку. А люди все текли рекой мимо неприметного сугроба…
Пройдут века, все также будет стоять Город, все также будут идти мимо пешеходы и мчаться машины. Правда, иногда город будет исчезать с лица Земли в ослепительной вспышке и только ветер будет дуть на призрачных развалинах. Но Город будет восставать из мертвых, становясь раз за разом все более серым, люди будут плодиться снова, все более бледные и некрасивые. Так будет вечно. И вечно будут приходить в Город Ёжики и погибать по вине развлекающихся крутых парней в модном прикиде… Иногда это будут шестилапые Ёжики с клешнями – они будут умирать быстро, потому что люди не любят ужасов. Иногда эти Ёжики будут лысые и покрытые язвами лучевых ожогов – эти будут умирать почти мгновенно, потому что люди не любят, когда им напоминают об их преступлениях. Так тоже будет вечно.
Но, пока в непрерывном круге перерождений Ёжик все гибнет и гибнет в недрах безжалостного Города, существует надежда. Ведь может же стать так, что однажды кто-то остановит убийцу и увезет зверька за город, откуда тот найдет дорогу домой. И Ёжик найдет в родной пустыне нору на склоне и поседевших ежат, а не спекшуюся корку ядерного полигона и колючий ветер полного одиночества...
Ведь есть же ещё на свете чудеса? А?
(с)